Здесь царят вечные сумерки – сиреневые сумерки, и листья деревьев всегда покрыты маленькими жемчужинами тумана, а серый гравий садовых дорожек глухо похрустывает под ногами, когда кто-то ищет, все ищет себе дорогу в этом густо-молочном мареве. Все звуки в королевстве тихи и печальны – вечный туман глушит их, давит, и в королевстве почти не бывает эха. Здесь правит добрый, но очень грустный и задумчивый король. Он курит вишневую трубку, и дым ее витиеватых табачных колечек такой же матово-серый, как глаза короля, окруженные трогательными пушистыми ресницами, или седина на его висках. Принцесса Сумерки, если вы еще не знаете об этом, становится прозрачной, когда на королевство опускается ночь, и она вышивает тонкими, тяжелыми от капелек тумана прозрачно-серыми паутинками по ткани, сотканной из вечерней тоски, чудесные картины, чудесные, но грустные, грустные… Прекрасная королева часто плачет, сидя у окна, читает старинные книги дворцовой библиотеки, старые, полуистлевшие тома с пергаментными страницами, такими тонкими, что страшно даже и прикоснуться к ним обычному человеку – но пальцы Королевы такие хрупкие, ломкие и прозрачно-белые, и она оставляет NB на полях, тонким лебяжьим пером, чернилами из детских слезок. Жители этой страны печальные, тихие, задумчивые. Идешь, бывало, по отуманенной улочке, гулко отзывается цокот каблучков по каменным мостовым, и обязательно встретишь на улице стоящего человека – женщину ли, мужчину, ребенка. Стоит он, не двигаясь, смотрит, не мигая, задумчиво, в пустоту, что-то шепчет себе сероватыми губами, а тронешь его за плечо спросить – все ли в порядке, лишь удивленно посмотрит на тебя и двинется, не сказа ни слова, дальше. Как ни в чем не бывало – ведь такая задумчивость здесь обычна. Женщины королевства сумерек часто ходят в тумане по полям и собирают прозрачно-сиреневые цветы ирисов, ах, как много в этом королевстве ирисовых полей! Она приносит домой охапку бледных цветов, пахнущих так тонко, едва уловимо – сыростью, туманом, вечерней и утренней росой, печалью – еще бы, ведь их орошают слезы женщин, потерявших своих любимых – женщин оттуда, из нашего мира. Из влажно-примятых лепестков она шьет себе и своим детям одежду, а сыроватую пыльцу, такую нежную и сладкую на вкус – с удовольствием съедают эти люди с огромными, прозрачно-серыми глазами…P.S. Но не спешите думать, что эти люди несчастны – хоть в их королевство и стекаются все слезы верхнего мира. Просто иногда так трудно бывает найти дорогу в тумане…
|